Меч Господа нашего-2 [СИ] - Александр Афанасьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я наверх — капитан взял бинокль
— Флашет в стволе — предупредил наводчик
— Хорошо.
Капитан Шагал выбрался в бронированную башенку, из нее — с трудом вылез наверх. Не опасаясь снайперов, встал в полный рост на башне танка…
В Исмаилии и ее пригородах — шел ожесточенный бой. Саму Исмаилию не было видно, но взлетающие в воздух трассеры и столбы дыма — говорили сами за себя. Там еще не было израильских солдат, похоже, Исмаилию даже не бомбили. Но бой — уже шел…
На взгорок, рядом с командирским танком — рыча дизелем, взобрался еще один танк. Из него выбрался лейтенант Абрамович, тоже с биноклем. На сегодняшний день он вел в счете — четыре сожженных танка, в том числе один неизвестно как оказавшийся на их пути и неизвестно кем управляемый Абрамс. Больше в подразделении — Абрамсов на счету ни у кого не было.
— Что думаешь, Ави? — весело крикнул Абрамович
Ави не ответил, он думал, что делать дальше.
— Может, просто встанем здесь на пикник и подождем, пока эти долбанные уроды сами перебьют друг друга? — не отставал Абрамович
— Ари… Ты можешь помолчать?
— Могу, конечно… — обиженно сказал Абрамович и пробурчал под нос — а зависть чувство хреновое…
Так и не приняв никакого решения, капитан Шагал забрался обратно в танк. Что делать дальше — было решительно непонятно.
— Махаон, Махаон, это группа Левит, Левит главный, прошу связи.
— Левит, это Махаон, связь установлена.
— Махаон, это Левит. Занял точку с координатами… — капитан продиктовал по связи координаты, которые ему показал в блокноте Кац, наводчик — боеконтакта нет, потерь не имею. По фронту наблюдаю многочисленные дымы, признаки боя. Мы в нескольких километрах от Исмаилии. Прошу дальнейших указаний.
— Левит, это Махаон. По нашим данным — противник сосредотачивает все, что у него есть на вашем направлении для оказания отпора. Вертолеты нанесли по ним удар, но полностью уничтожить противостоящие силы не удалось, у противника имеется ПВО. Приказываю разделить силы, основной бронегруппе продвигаться напрямую к Исмаилии, направление ноль один восемь, силы противника уничтожить. Ожидать до двадцати танков, в том числе до пяти типа Абрамс. До пятидесяти единиц бронетехники при поддержке пехоты. Беспилотник, работающий в районе, перенаправлен в ваш сектор и будет работать в ваших интересах. Как поняли?
— Махаон, тебя понял. Вопрос — мне разрешено форсировать канал и входить в город?
— Левит, отрицательно, повторяю — отрицательно. Приказываю остановиться на берегу, в пределах прямой видимости городской черты, подавить сопротивление, ждать подхода пехотных подразделений. Основным силам группы следовать в точку Алеф — три, направление три два ноль, ожидать подхода инженеров с техникой, они решат вопрос форсирования канала. Соблюдать осторожность, есть информация о том, что основные пути следования заминированы фугасами, избегать дорог. Ожидать наличия смертников. Принять во внимание — у нас нет резерва, большие проблемы в Газе, пехота еще не высвободилась. Как понял?
— Махаон, тебя понял. Отбой.
До двадцати танков…
— Левит Два-один, на связь.
— Два-один на связи — отозвался Абрамович
— Два-один, собирай своих. Идем вперед.
— Вас понял.
— Три один, на связь.
— Три один — на связи образовался капитан Бар-Арон, немногословный и спокойный человек, не любящий ввязываться в драки, однако спокойный и до безумия стойкий в обороне.
— Три один, ты останешься в качестве резерва и прикрытия механизированных частей. Идешь вперед, направление три два ноль, конечная точка Алеф три, там занимаешь оборону и ждешь подхода саперов. Принимаешь командование на месте.
— Есть.
— Роты один и два, походный порядок! Ориентироваться по мне, прикрывать фланги!
Танк взревел и покатился с холма…
— Полный вперед! Ноль один восемь!
— Исполнил!
— Командир? — вопросительно спросил заряжающий.
— Противотанковый. Пора поработать…
— Есть.
Пушку, в которой был флашет — недолго думая, разрядили выстрелом. Заряжающий полез за противотанковым — волшебной стрелой с закаленным сердечником.
— Заряд в стволе.
— Кац — наблюдение. Я найду беспилотник…
Колонна египетских танков — скверно управляемая, не прикрываемая с флангов без нормально организованного наблюдения — даже, наверное, не понимала, что происходит, и не думала, что за ними могут следить с беспилотника. Это были Т72, местные переделки — но навесная броня тут мало что меняла. Наблюдая с беспилотника за хаотично и опасно движущимися египтянами, капитан не мог отделаться от мысли, что эти идиоты на самом деле подставные и заманивают их в засаду. А в засаде может быть что похуже — Абрамсы или Т80, которые в небольшом количестве были приобретены в России в конце девяностых. По данным разведки, они в основном стояли на приколе из-за проблем с турбинами — но если разведка ошиблась, капитан боялся их больше, чем Абрамсов. Низкие, в полтора раза ниже, чем Абрамсы, с метровой лобовой броней и очень мощной ста двадцати пяти миллиметровой пушкой — в опытных руках это было смертельно опасное оружие. А ведь израильские противотанковые снаряды — не самое лучшее, что можно купить за деньги. Но… неужели какой-то идиот решил послать для отвлечения сразу восемь танков?
Капитан решился
— Вижу противника, восемь единиц. Они за гребнем, идут перпендикулярно нам. Зарядить орудия, доложить!
Один за другим — прозвучали доклады.
— Левит один всем позывным Левита! Контакт с фронта! Полный вперед, индивидуальное маневрирование!
Израильские танки рванулись вперед. Капитан в наушниках слышал, как тяжело дышит старина Кац.
Танк перевалил за гребень, они дали согласованный залп. Сразу поднялась пыль, дым, видно было плохо.
— Попадание, горит!
— Всем позывным — вперед!
Сколько то танков было еще не добито, они знали о том, что происходит — и теперь были опасны…
— Стоп! — заорал Кац
Механик — водитель остановил танк, хотя останавливаться под огнем было смертельно опасно.
— Он прикрывается корпусом. Сейчас…
Пыль и дым рассеивались…
— Вот он!
Бухнула пушка…
На сей раз — было видно все. Один из уцелевших египетских танкистов — рванул вперед, чтобы прикрыться корпусом горящего собрата. Потом попытался развернуться — и тут его достал Самуил Кац, их наводчик
— Попадание, горит!
— Еще два танка! Всем позывным, это Левит два-один, вижу столбы! Идут на нас!
Советские танки, особенно с сильно изношенными или заправленными дурным топливом двигателями выдавали себя черным дымом вместе с пылью…
— Левит всем Левитам, уничтожить, уничтожить!
Где эти идиоты переправились? Там же нет мостов — неужели есть?
Выстрелили сразу несколько танков. Капитан в панорамный прибор командира видел, как несколько раскалено-белых светлячков устремились к танку — и танк взорвался. У всех советских танков была ахиллесова пята — система перезарядки, автоматиче6ская — но при попадании все снаряды взрывались, и срывало башню. Именно это произошло сейчас — башня поднялась вверх на столбе пламени…
— Второй… черт!
Идиоты.
Второй танк успел выстрелить. Наводчики, стремясь нарисовать на броне своего танка еще одну картинку — поторопились и разрядили свои орудия по одному и тому же танку. Это позволило второму не только выжить — но и выстрелить, причем дважды — система автоматического перезаряжания тут уже показала себя с наилучшей стороны. И самое хреновое — попался хороший, видимо профессиональный наводчик — судя по крику в эфире попал. Капитан Шагал уже отвык от мысли, что в твой танк могут попасть — в приграничном сражении по его Меркаве какой-то ублюдок дважды промахнулся с полутора километров. Причем — стрелял Абрамс.
Удача второго танкиста на этом закончилась — два израильских снаряда сорвали башню и ему…
— Левит главный — всем позывным Левита доложить повреждения. В кого попали?
— В меня попали, Ари… — отозвался капитан Ков — танк боеспособен, повреждения незначительные…
— Левит главный, всем позывным Левита, приказываю экономить боеприпасы! При выходе одиночного танка противника стреляют два первых номера, в следующий раз два вторых и так далее! Этим козлам чуть было не повезло! Подтвердить!
Прошли подтверждения…
— Левит два-один, вперед, в разведку. Левит два-два прикроешь его.
Абрамович этого явно не ожидал — ему почему то казалось, что ему завидуют и задвигают назад. Впрочем, он был молод — самый молодой из всех их — и хотел отличиться, пока не поздно. В то же время, как те, у кого дома были дети, хотели просто выжить.
